Общественность и сеть остановили строительство "Бульбаш-холла".

 

Более того: проверка выявила нарушения. В «Бульбашъ-Холле» пытались реализовать традиционную схему. Схема это — когда утверждается один вариант, приемлемый для общественности, а потом, уже во время реализации, проект изменяется.

 

Так реконструировали Купаловский театр. Так должно было получиться и в Куропатах, где Минкульт (как сейчас выяснилось), утвердил проект с другими параметрами и другого назначения. Но сейчас выдано предписание на прекращение работ до приведения документации в соответствие всем нормам.

 

Самое главное: уже даже в Минкульте утверждают, что названия «Бульбашъ-Холл» «не будет точно».

Я не могу вспомнить, когда в прошлый раз благодаря общественному участию в Минске удавалось остановить крупный бизнес-проект. А потому опыт истории с «Бульбашъ-Холлом» нужно анализировать и, по возможности, распространять его на другие объекты. Глядишь, может получится и улицы Быкова в Минске добиться.

 

Что касается обращений, здесь самым заметным был тот, который коллективно подписали участники круглого стола «Защитим Куропаты». Но, мне кажется, если бы борьба с «Бульбашъ-Холлом» ограничилась исключительно этим обращением, из Минкульта пришла стандартная отписка, о чем заявил и историк Игорь Кузнецов. Расширенный ответ, начатая проверка и приостановление работ стали сюрпризом в том числе для специалистов, которые этим занимались (и поэтому точно могли предсказывать «стандартную» реакцию властей). Обращение сработало, «взорвалось» благодаря тому, что компания защиты Куропат получила сильную поддержку в Сети. Не было такого независимого медиа, которое бы не написало об этой странной инициативе и каждая такая статья порождала все новые эмоциональные волны, так что в социальных сетях множились демотиваторы, насмешки и стихийные инициативы на этот счет. Не могу исключать, что, параллельно с участниками круглого стола свои обращения написали читатели независимых сайтов, так что учреждения просто захлебнулись в бумажных запросам, на которые надо было отвечать.

 

Всем, кто планирует кампании по защите архитектурной застройки, нужно продумывать медийную поддержку этих компаний и учиться у Анны Шапутько.

 

Если бы вместо отмены планов на строительство развлекательного комплекса, здесь велась речь об изменениях, например, в избирательное законодательство. Интернет который уже год бушует вокруг того, как в Беларуси проходят выборы, учреждения забрасываются тоннами бумажных запросов и жалоб. Эффект — нулевой.

 

Улица Быкова, памятник Короткевичу, достойное почитание памяти Ларисы Гениюш в Зельве — все эти инициативы имеют сильный политический мессидж, но потенциал их решения в коридорах власти увеличивается только тогда, когда эти проблемы перемещаются в неполитический плоскость.

 

Тем глупцам, которые говорят, что «улицы Быкова в Минске не появилось из-за кампании «Говори правду», которая «политизировала проблему», хочется вручную открыть глаза, ибо «Говори правду» не политизировала проблему, она ее поставила.

Но дальнейшее успешное решение проблемы, как показывает случай в Куропатах — в попытке дистанцировать инициативу от политики (даже если работой над инициативой будет заниматься политическая кампания).

 

Но теория публичной политики (и теория групп интересов в частности) учит нас, что интерес — это не окончательная данность, его вес можно корректировать. Тот же «дом Чижа» на определенных, самых начальных этапах, можно было заблокировать репозиционированием объекта из «государственных», «стратегических» — в нишу «наглость частного бизнеса» (то, что произошло на неделе с отказом государства потратить 4 миллиарда на обеспечение инфраструктуры «Колодищей»: кто то, слава Богу, пояснил, что государственные деньги и устремления частного бизнеса — разные вещи).

 

 

И даже политических групп, которые пытаются «отлучить» Игоря Кузнецова от куропатской темы, на этот раз не было слышно. Если бы и здесь начался обычный белорусский «кавардак», победили бы лишь государство и застройщики. Та сторона всегда консолидированна и монолитна, поэтому каждый раз, когда среди демократов или защитников Куропат начинается драка, те, кто валят кресты или нападают на палатки (я ночевал в лагере защитников Куропат в 2002-м году и хорошо помню и нападения, и поджоги) — набирают силу.

 

5. Еще один вывод из этой истории, на этот раз — не политтехнологический, а, скорее, социологический, заключается в выявлении белорусской границы терпимости.

Нас не раздражает бренд «Бульбашъ», хотя мне сложно представить себе пельмени «Хохол» в Украине, водку «Москаль» в Москве и культурно-развлекательный центр «Нигер» в Гарлеме. Есть у меня ощущение, что все упомянутые бренды просуществовали бы ровно столько времени, сколько нужно украинским хлопцам, или пацанам из Бирулёва, или гарлемской банде, чтобы собраться в бригаду и двинуться к офису изобретателей этих брендов. «Бульбашъ» (именно так, с ером!) сам по себе белорусов не обижает. Они покупают водку с таким названием, так как готовы к самоиронии.

 

Но если этот же «Бульбашъ» появляется на месте массовых захоронений тех, кто сделал все, чтобы мы не стали «бульбашами», нация встает на дыбы.

И это очень хорошо.

 

Это означает, что не все потеряно.

 

Что остается надежда.

 

 

П.С. Думаю в борьбе с химзаводом в Дроздово стоит учесть данный опыт. То есть можно добиться успеха.